На встрече присутствовали ученики языковой школы Czech Prestige им. Натальи Горбаневской вместе с директором Зденеком Окунеком. Школа активно участвует в общественной жизни чешской столицы — сама приглашает гостей и следит за календарём пражских культурных мероприятий, которые всегда посещает.
Аудитория, отведённая для встречи, была не просто полна, а переполнена, большинство составляли молодые люди, студенты, они же задавали вопросы гостье. И, надо признать, вопросов, заданных на русском языке, было значительно больше. В Праге, в том числе и в Карловом университете, учится много молодых людей из стран — бывших республик СССР. Вела встречу Петрушка Шустрова – в прошлом известная чешская диссидентка, участница «Хартии 77», переводчица и публицистка. Наталья Горбаневская знала её.
Госпожа Шустрова задала тон беседе, объявив, что вопроса «литературой или публицистикой является творчество Светланы Алексиевич, мы касаться сегодня не будем» (да, это болезненный вопрос, до сих пор мир расколот на два лагеря: одобряющих вручение премии Алексиевич, и недовольных этим). И на пражской встрече речь шла о творчестве, о жизни, о политике, о планах. Разговор получился очень концентрированный, к нему можно снова и снова возвращаться и размышлять над прозвучавшими мыслями. Вот некоторые из них:
Я поняла, что художнику не место на баррикадах. Там видишь не человека, а мишень. Я не хотела быть писателем, который радуется крови.
Тёмная сторона искусства в том, что палач и жертва для писателя одинаково интересны, писатель должен видеть душу того и другого.
Белоруссия, будучи содержанкой, не хотела быть губернией. Лукашенко любит власть. Когда случился Крым, наши политики поняли, что это может быть и с ними. И Лукашенко перестал препятствовать национальному самоопределению. Сейчас в Белоруссии учат белорусский язык, историю, растёт национальное самосознание (а раньше закрывалось всё белорусское: гимназии, школы). У нас шутят: «Наш президент скоро начнёт говорить по-белорусски». Единственное хорошее, что сделала оккупация Крыма. Да, я вер в белорусов (ответ на вопрос из зала), вот только нам не хватает своего Вацлава Гавела.
Я изучала массовое сознание, красную утопию, начиная от Ленина и до перестройки. Я разговаривала с массовым маленьким человеком. Это мой герой. Тот, кого никто никогда ни о чём не спрашивал. Меня интересовало непроницаемая народная масса, народное тело, я хотела проникнуть внутрь его. Я специально не говорила с оппозицией и политиками. Вот тогда бы это точно была журналистика, а не литература.
Мы красиво мечтали до 90-ого года. И вот начали печатать Солженицына и Шаламова, но народ ими не интересовался, новые стиральные машины и пылесосы интересовали его. Мы не знали собственный народ. И когда народ заговорил, нам стало страшно.
Свобода, демократия — чужие слова, народ их не воспринимал. И он чувствовал, что унижен, а Путин сказал: «Мы — великая Россия, мы заставим себя уважать». Оказалось, именно этого и ждала Россия.
Я опрашивала людей, в какой стране они хотели бы жить – в Империи или в маленькой нормальной стране вроде Дании. И 7 из 10, старые и молодые, мне отвечали — в Империи. Россия — заложница сверх-идей: коммунизм, мировая революция или как сейчас «великая Империя». Россия всегда увеличивала пространство («мы большие»), человек её никогда не интересовал.
Весь наш опыт — военный. Мы или воевали или готовились к войне. Военные парады — вот идеал жизни. И нищета нашла оправдание: «Раз вокруг враги, мы всё вытерпим», как написала одна известная газета: «Пусть не будет туалетной бумаги, зато у нас есть ракеты».
Права Ханна Арендт — «безумие может охватывать целые нации».
70 большевистских лет не могли изменить ментальность, отъедешь вглубь, и словно перенесешься на машине времени, там страна Чехова, Успенского… там женщины в платочках жалеют заключённых, переписываются с ними, берут их в мужья.
То, что я пишу, это литература, я ищу художественное в самой жизни, и особенно художественно в ней зло.
Люди очень привязаны к банальности, главное, стащить покров этой банальности, чтобы человек заговорил душой, сердцем.
У маленького человека – каша в голове.
Мне интересен человек не только в истории, но и в космосе, мне интересно, как человеку удаётся оставаться человеком.
Жизнь вертится вокруг двух вещей: любви и подготовке к уходу из жизни. Сейчас я пишу книгу о любви, о любви написать сложнее, чем о войне.
Отрадно, что встреча собрала столько гостей, отрадно, что на вопрос «кто читал книгу «Время секонд-хэнд»» (она, к слову, недавно вышла на чешском языке, и на очереди другие книги Светланы Алексиевич), поднялся лес рук, что выстроилась очередь за автографом. Здорово, что и мы там были!
Впечатлениями о встрече поделились директор языковой школы Czech Prestige им. Натальи Горбаневской Зденек Окунек и ученица школы Юлия Миронова (Уфа, Россия).
Зденек Окунек:
Алексиевич — автор, способный превратить воспоминания людей в истории, от которых перехватывает дыхание. Из людских судеб, наполненных жестокими и счастливыми событиями, она сотворила большую литературу, в которой внутреннюю логику действия определяет история. В беседе Алексиевич еще раз продемонстрировала, что она больше, чем просто интересный автор, уже благодаря особенному стилю, который можно назвать «народ рассказывает сам о себе». Студенты нашей школы имели возможность познакомиться с писателем советской утопической эры, и это им поможет лучше понимать и оценивать современность и их собственный мир, из которого они вышли.
Юлия Миронова:
Вчера мы имели удовольствие посетить встречу с известной белорусской писательницей, нобелевским лауреатом по литературе Светланой Александровной Алексеевич. Встреча и рассказы самой писательницы о ее творчестве, жизненном пути и размышления о нынешеней политической ситуации в России, Украине и Белоруссии заставили задуматься абсолютно всех присутствующих. На меня Светлана Александровна произвела впечатление интеллигентного и умнейшего человека, который не боится высказывать свои мысли прямо, жестко, но достойно. Несомненно у всех присутвующих, появилось желание поближе познакомиться с творчеством и биографией этого человека.
