Примета успешного вернисажа – гостей было больше, чем картин. Гости шли и шли: частные лица и журналисты. Ярослав Горбаневский был нарасхват, но больше, как сын героической матери, нежели автор выставленных работ. Мне показалось, Ярослава это не обижало. Он охотно делился воспоминаниями, рассказывал, кто изображен на портретах. Многие гости принимали портрет бабушки, писаный маслом, за портрет его матери, он пояснял. Наталья Евгеньевна «не вынесла» целого портрета, её хватило только на набросок – позировать, сидеть без дела она не могла. Не масло ей было впору, а шустрый карандаш. Этот набросок и встречает глаза в глаза гостей выставки. Как же мне знакома эта её поза: закинутая голова, прищуренный болезнью глаз и неизменная сигарета! – именно такой я её и запомнила после трёх пражских встреч. Ярослав ухватил образ предельно точно.
Мы же с подругой Сильвией, чешкой, застряли у гравюры «Свидание в тюрьме». Фигуры мамы и мальчика маленькие, над ними зависают большие толстые милиционеры, банально говоря, символ тоталитарного государства. Узница на гравюре улыбается, поза у неё раскованная, плечи свободного человека – прямые, руки она протягивает к сыну (удивила деталь – длинные волосы, видимо, отросли в тюрьме). Весь её вид говорит: «Не бойся, я с тобой!». Сын - коротко стриженый мальчик с беззащитной шеей в свободном вороте поник, ему страшно находиться в этой обстановке. Девятилетние дети не должны навещать своих мам в тюрьмах. По признанию Ярослава, это свидание действительно нанесло ему психическую травму. Ярослав Горбаневский не рисовал ничего автобиографического (кроме автопортретов), пока Наталья Евгеньевна была жива. Умерла она, и появились «Сон о демонстрации на Красной площади» и «Свидание в тюрьме». Судьба постучалась в творчество, потому и «запечатлённая память»… Память – главное слово того вечера.
«Какие люди, какие поступки!» - восхищалась украинская журналистка у второй гравюры, изображающей демонстрацию на Красной площади: огромное незаполненное пространство подчеркивает «малость» этой храброй горстки. «Время для поступков сейчас как раз самое подходящее», - обменялась я с нею фразой.
Закончить мысль хочу моими любимыми строчками поэта Натальи Горбаневской:
И правя, и починяя,
и задним числом сочиняя
не биографию - жизнь,
сожмись в недрожащий комочек
и порох, когда не подмочен,
зажги, но не обожгись.
